Автор: ИСАП
Отношения между различными группировками, так или иначе относящимися в ряде стран мира к категории экстремистских, при всей кажущейся схожести их идеологических воззрений не могут быть однозначно охарактеризованы как политический союз или антагонизм. Движимые разными идейными побуждениями и преследующие зачастую кардинально отличающиеся цели и задачи, радикальные организации, как и большинство прочих объединений и даже государств в целом, склонны к перманентным изменениям в стратегическом планировании, смене политического курса и частому созданию или же разрушению союзов с другими организациями и группировками. Показательным примером многогранности и инклюзивности отношений между несколькими крупными объединениями религиозно-политического характера может служить современный Афганистан, на чьей территории размещены лагеря и базы по меньшей мере трех крупных радикальных организаций и последние периоды истории которого насыщены событиями, привлекшими внимание всей мировой общественности и ставшими катализатором масштабных преобразований в современной геополитике.
На протяжении последних шести лет на территории Исламской Республики Афганистан происходят локальные боестолкновения между двумя радикальными объединениями – афганским «Талибаном» и ячейками «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ). Конфликт, основной причиной которого является расхождение во взглядах между указанными организациями на господство и религию в целом, с каждым разом обретает всё более сложную модель. Данному обстоятельству способствуют множество факторов, главными из которых условно можно назвать: возникновение недопонимания и коллизий интересов среди руководителей той или иной группировки, идеологический раскол боевиков обеих конфликтующих сторон, подкуп и перевербовка полевых командиров, а также непрерывное давление извне на внутреннюю социополитическую обстановку в Афганистане.
Развернувшиеся не так давно события, связанные с захватом «Талибаном» власти в стране и бегством президента Ашрафа Гани с последующим признанием Европейским союзом победы талибов, сумели отвлечь внимание мирового сообщества от проблемы внутреннего конфликта между присутствующими на территории страны двумя радикальными группировками, о чем, в частности, перестали говорить после заявления самих талибов о полном контроле над территорией Афганистана [1]. Однако, несмотря на это, проблема конфликта ИГИЛ и «Талибана» всё еще остается нерешенной, поскольку на данный момент нет и не поступало достоверной информации о победе талибов над противоборствующей группировкой ни со слов первых, ни по заявлениям оставшихся представителей свергнутого режима Гани. Вместе с тем не снижается потенциальная угроза расширения очага конфликта и для сопредельных государств и держав, отчего данная проблематика продолжает быть актуальной и по сей день.
«Талибан», ИГИЛ и «Аль-Каида» в ретроспективе
«Талибан»
История возникновения движения «Талибан» как многочисленной организации, устанавливающей религиозные и социальные нормы среди своих приверженцев и стремящейся к полному контролю над территорией Афганистана, берет свое начало в середине 1990-х гг. Слово «талиб» с языка пуштунов переводится как «ученик/студент» религиозной школы. Так, согласно одной из наиболее распространенных версий, «Талибан» был сформирован в 1994 г. афганским муллой Мохаммадом Омаром – бывшим моджахедом, сплотившим вокруг себя пуштунских беженцев, покинувших страну в годы войны 1979–1989 гг. и получавших образование в мусульманских школах (медресе) на территории Пакистана [2].
С момента завершения окончательной фазы вывода войск СССР в 1989 г. началось активное погружение Афганистана в глубокую экономическую рецессию и гражданскую войну. Потерявшие основного противника в лице вооруженных сил СССР, афганские моджахеды предприняли попытку захвата власти, в то время как правительственные войска, возглавляемые на тот момент прокоммунистическим лидером Мохаммадом Наджибуллой и получающие военную помощь в виде поставок оружия со стороны Советского Союза, столкнулись с проблемой недостатка военной мощи для противодействия вооруженной и финансируемой Западом оппозиции. Спустя несколько лет, в 1992 г. решением Москвы и вовсе была прекращена поставка вооружения и боеприпасов уже со стороны новообразованной на тот момент Российской Федерации. Противостояние ВС Афганистана и повстанцев закончилось захватом Кабула афганской оппозицией в 1996 г. и убийством Мохаммада Наджибуллы.
С этого момента организация под названием «Талибан» активизируется как массовое и представляющее серьезную политическую силу объединение, стремящееся установить на всей территории освобожденного от светского режима Афганистана нормы исламского шариата, провозгласив создание Исламского Эмирата. Стремительное наступление талибов, поддерживаемых львиной долей пуштунского населения страны, стало переломным моментом в истории Афганистана, впоследствии приведшим к установлению их власти на большей части территории государства в 1996 г. Стоит также отметить, что после ухода советской армии страна погрузилась в противостояние множества конкурирующих военизированных групп и отрядов вчерашних моджахедов, вследствие чего уровень преступности, убийств, грабежей и насилия вырос до невероятных масштабов.
Первый приход талибов к власти в 90-х гг. прошлого века был ознаменован ожиданием стабильности и мира, поскольку уставшее от войны и непрекращающихся междоусобиц гражданское население возлагало большие надежды на скорейшие перемены в лучшую сторону, и по этой причине талибы пользовались большим кредитом доверия со стороны народа. Так, частично признанный и просуществовавший не более пяти лет Исламский Эмират Афганистан, лидером которого выступал возглавлявший движение талибов мулла Мохаммад Омар, является первым за долгие десятилетия весьма успешным опытом обретения населением государственности без участия сторонних сил и оказываемого давления из-за рубежа.
Проблемой для Исламского Эмирата всё еще оставались неутихающие последствия междоусобной вражды. Противоборствующая «Талибану» на момент событий гражданской войны 1996–2001 гг. оппозиционная организация «Северный альянс» (Объединенный исламский фронт спасения Афганистана), представляющая собой объединение афганских полевых командиров и боевиков преимущественно таджикского и узбекского происхождения, стремящихся установить умеренную происламскую модель государственного устройства, вела активную борьбу со своими противниками при поддержке правительственных сил США, в частности ЦРУ, тесные контакты с которым были официально установлены Северным альянсом в 1999 г. Исчерпывающие подробности данного сотрудничества стали известны после выхода в свет книги «В центре шторма» бывшего директора центральной разведки и главы ЦРУ Джорджа Тенета. Так, поддерживаемые силами коалиции стран Запада бойцы таджикского командира Ахмад Шаха Мосуда, занявшие оборонительную позицию в северной части Афганистана, а также узбекские повстанцы во главе с Абдул-Рашидом Дустумом становились для талибов серьезным препятствием на пути к полноценному объединению всех территорий страны в единое государственное образование.
«Талибану» же приписывают сотрудничество с пакистанскими разведывательными службами, которые, по мнению ныне свергнутого правительства Афганистана, были заинтересованы в спонсировании, вооружении и тренировке радикальных афганских повстанцев, составляющих костяк организации. Так, согласно заявлению пресс-секретаря Министерства обороны Афганистана Фавада Амана, опубликованному информационным агентством Bild, «Талибан» и по сей день, пользуясь поддержкой властей Пакистана, спокойно действует на его территории: вербует последователей и лечит получивших ранения бойцов в пакистанских госпиталях [3].
Внутренняя масштабная междоусобная борьба за власть между «Талибаном» и фронтом «Северный альянс» условно завершилась в 2001 г., когда усилиями коалиции стран Запада на территории Афганистана была сформирована военная спецорганизация ISAF (International Security Assistance Force), целью которой было оказание военной помощи временному правительству и Северному альянсу в борьбе с талибами, признанными виновными в укрывательстве боевиков другой террористической группировки – «Аль-Каиды», взявшей на себя ответственность за совершенные теракты 11 сентября 2001 г. в США. Совместными усилиями фронт «Северный альянс», ISAF и сторонники Временной администрации Афганистана сумели оказать колоссальное военное противодействие талибам, отчего последние потеряли контроль над захваченными территориями и перешли к партизанской войне.
В течение нескольких лет «Талибан» организовывал локальные боестолкновения с проправительственными войсками и армией США и НАТО в попытках отвоевать территорию, некогда принадлежавшую им после разгрома режима Наджибуллы, оттачивая навыки ведения боевых действий при отсутствии достаточного количества ресурсов для поддержания боеспособности войск. Примечателен тот факт, что среди боевиков современного «Талибана» часто встречаются так называемые «халькисты» – бывшие члены радикальной марксистской партии «Хальк», отколовшейся от единой Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) и состоявшей преимущественно из этнических пуштунов. С 1967 г. и вплоть до развала СССР данная партия пользовалась активной поддержкой со стороны Советского Союза, а многие ее представители обучались в советских учебных учреждениях. После событий начала 1990 гг. халькисты, утратив свое влияние в качестве политической партии, присоединились к «Талибану», на тот момент еще преследовавшему цель образования «Пуштунистана». Опытные военные из числа бывших сторонников «Хальк», получившие качественное образование в СССР, стали ценным стратегическим боевым ресурсом для талибов.
К слову, упомянутое в тексте разделение Народно-демократической партии Афганистана, случившееся в середине 1967 г., посеяло зерно раздора внутри афганского населения и стало одной из косвенных причин затяжного современного внутриполитического кризиса страны. Представители менее радикального по взглядам марксистского объединения «Парчам», также отколовшегося от НДПА, воспринимали своих политических оппонентов как потенциальную угрозу, и подобное пренебрежительно-недоверительное отношение у обоих политобъединений носило обоюдный характер. Многочисленные внутриполитические разборки между «Хальк» и «Парчам» в конечном счете привели государство к состоянию, при котором население, утратившее доверие к партийным деятелям, постепенно стало предпринимать попытки самостоятельно вершить свою судьбу. Отсюда и берет свое начало процесс зарождения первых движений моджахедов, среди которых впоследствии возникнут силы, заложившие основу для появления на свет организации «Талибан».
Затрагивая тему стремления «Талибана» объединить земли и провозгласить на территории Афганистана власть пуштунов, нельзя не упомянуть и о том, что на сегодняшний день от изначальной идеи образования «Пуштунистана» талибы перешли к концепции создания единого Афганистана. Данная концепция нашла большой отклик у представителей непуштунского населения современного Афганистана, разделяющего стремление прекратить внутренний междоусобный конфликт. Так, к примеру, большое количество этнических таджиков, узбеков, туркменов и представителей малочисленных народностей Афганистана, несмотря на сохранившиеся разногласия между некоторой частью афганских диаспор и пуштунами, поддерживают «Талибан», который на сегодняшний день представляет собой многонациональное объединение, движимое целью прекращения войны и освобождения территории от посягающих на нее сторонних сил. Отдельного внимания заслуживает и то, что к движению талибов помимо представителей национальных меньшинств постепенно стали присоединяться и представители шиитской части населения страны, в частности жители провинции Бамиан, изначально придерживавшиеся антиталибских настроений. Конфессиональное разнообразие в самом составе движения, даже несмотря на некоторые расхождения во взглядах на веру среди суннитов и шиитов, в конечном счете сыграло немаловажную роль в консолидации населения Афганистана под эгидой талибов.
В дальнейшем «Талибан», переродившийся из общепуштунского объединения в единое афганское религиозно-политическое движение, сумел противостоять новой угрозе, исходящей от образованной на Ближнем Востоке международной ультрарадикальной экстремистской организации «ИГИЛ», чьи претензии по поводу территории Средней и Южной Азии в конечном счете спровоцировали прямые вооруженные столкновения с талибами.
Недавние события, связанные с выводом войск НАТО и США из Афганистана и последующим сравнительно ненасильственным захватом власти «Талибаном», пролили свет на выдержку и сплоченность талибов в их стремлении вернуть себе господство над территорией страны. Достигнутые договоренности с представителями РФ, США и Ирана, а также объявление о «смягчении» множества норм, предписанных шариатом в той форме, в которой его видели идеологи «Талибана» [4], могут недвусмысленно намекать на серьезность намерений организации установить правовое поле и узаконить свою власть официально, превратив раздробленную страну в единое полноправное государство. Данный факт также сигнализирует о потенциальном снижении напряженности в регионе, поскольку «Талибан», уже будучи победителем по итогам нескольких десятков лет постоянной войны в стране, официально заявил о нежелании проводить экспансию в отношении сопредельных государств [5]. Указанное обстоятельство как минимум может прямо указывать на возможность снижения риска распространения радикальных идей в Центральной Азии, Китае, Иране и России, а как максимум – открывает возможность создания новых путей сотрудничества экономического и политического характера с государством, находившимся до недавнего времени в состоянии перманентной войны. Однако, несмотря на это, преждевременные выводы на основании произошедших событий делать нельзя.
«Исламское государство» и «Аль-Каида»
Основной причиной образования «Исламского государства» принято считать вторжение сил коалиции стран Запада во главе с США на территорию Ирака и последующее свержение режима Саддама Хусейна в 2003 г. В пользу подобной позиции высказывались некоторые лидеры ведущих стран мира: бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр обозначил в интервью телеканалу CNN ведущую роль США и их союзников в дестабилизации ситуации в Ираке и последующей консолидации радикальных сил, пребывавших на его территории [6]; нынешний президент РФ Владимир Путин, обсуждая военный кризис в Сирии со своим коллегой, президентом Италии Серджо Маттареллой, сравнил причины эскалации сирийской войны с событиями, предшествовавшими военному вторжению в Ирак в 2003 г. Как отметил Путин, после того, как в Совбезе ООН представители США фактически обвинили Ирак в применении химического оружия, против режима Саддама Хусейна началась военная кампания, что, в конечном счете, привело к разрушению страны, росту террористической угрозы и возникновению на международной арене «Исламского государства» [7].
Вместе с тем причины образования ИГ являются предметом острых дискуссий политологов и международных экспертов, рассматривающих вопросы политических и социальных преобразований на территории стран Ближнего Востока и Передней Азии, а также теологов и историков, специализирующихся на определении конкретных предпосылок формирования фундаменталистских радикальных взглядов среди мусульманского населения в обозначенных регионах. Однако, несмотря на разное видение нюансов и деталей, большинство экспертов склоняются к версии искусственной эскалации вооруженного противостояния экстремистских объединений разной направленности. Так, согласно данным исследовательской статьи ведущего научного сотрудника Центра партнерства цивилизаций Ю. Зинина и директора Центра общественно-политических исследований В. Евсеева, образование ИГ и его последующее расширение стало следствием вмешательства во внутриполитические процессы в Ираке со стороны Турции, Ирана, Саудовской Аравии и Катара, а также многочисленных радикальных организаций, из которых наиболее известной и распространенной на момент иракских событий 2003 г. была «Аль-Каида».
Наибольшую активность в этом отношении, по мнению авторов статьи, проявил Иран. Опираясь на шиитское большинство иракского населения, он оказывал значительное влияние на действия правительства в Багдаде. Как следствие, через территорию Ирака были созданы транспортные коридоры для доставки в Сирию военного имущества, топлива, продуктов и предметов первой необходимости, что даже в условиях гражданской войны обеспечило устойчивость для власти Башара Асада. Такая деятельность противоречила интересам турецкой элиты, которая в рамках доктрины неоосманизма взяла курс на восстановление влияния на территориях бывшей Османской империи. Первым шагом в этом направлении могло стать установление контроля Анкары над близлежащими районами Сирии и Ирака, включая город Мосул [8]. Интересы Турции, стремящейся реализовать планы по распространению сферы своего внешнеполитического влияния, также столкнулись и с интересами Саудовской Аравии, преследовавшей цель поддержки иракской оппозиции салафитской направленности. Однако, как утверждают Евсеев и Зинин, в сдерживании шиитов в Ираке Эр-Рияд был заинтересован больше, чем в конфронтации с близкой для него суннитской Турецкой Республикой.
Еще одним дестабилизирующим фактором, отразившимся на положении Ирака, стало активное подавление баасизма со стороны правительственных сил США и их союзников. Находившаяся у власти на момент начала событий 2003 г. в Ираке партия «Баас», большинство представителей которой являлись мусульманами-суннитами, после свержения режима Саддама Хусейна была объявлена переходным правительством Ирака – Временной властью Коалиции (Coalition Provisional Authority, CPA) вне закона, а ее члены подверглись репрессиям и преследованиям. Усугубляло положение дел представителей партии и сторонников свергнутого режима и то, что все они, как уже было сказано, являлись суннитами. Суннитское меньшинство, руководившее государством, населенным преимущественно мусульманами-шиитами и курдами-язидами, подвергалось гонениям, а члены «Баас», в отношении которых проводились репрессии, перебирались поближе к северо-западной части Ирака, спасаясь в Мосуле и так называемом «Суннитском треугольнике» – условном районе, расположенном на севере государства. Пытки, похищения и убийства сторонников свергнутого режима привели к тому, что бывшие работники административного аппарата, военные, врачи, учителя, а также бывшие представители проправительственных организаций стали объединяться в группы, к которым впоследствии примкнули члены радикальных формирований. Получая помощь от радикалов, стремившиеся к ответным мерам реваншисты в лице бывших баасистов пополняли ряды повстанцев, в том числе становясь боевиками экстремистских организаций.
По итогу борьбы нескольких радикальных группировок во главе с местным подразделением «Аль-Каиды» за господство в регионе, а также в результате ведения подпольной деятельности турецких, саудовских, иранских и прочих сил на территории претерпевавшего последствия гражданской войны Ирака деструктивные фундаменталистские элементы в 2006 г. консолидировались в новообразованное ультрарадикальное формирование религиозного характера, получившее название «Исламское государство Ирака», впоследствии переименованное в «Исламское государство Ирака и Леванта».
При разборе предпосылок образования ИГИЛ нельзя не упомянуть важную роль «Аль-Каиды», ставшей ключевой организацией, заложившей основу для зарождения «Исламского государства». Обозначенная ранее борьба группировок, развернувшаяся на территории Ирака, велась под четким руководством ответвления «Аль-Каиды» – группировки «Каида аль-Джихад».
«Аль-Каида», как и «Талибан» и ИГИЛ, представляет собой объединение радикальных, экстремистских панисламистских элементов. Образованная в 1984 г. в Пакистане в качестве национально-освободительного движения, заинтересованного в противодействии советским вооруженным силам в Афганистане, группировка «Мактаб аль-Хадамад», при финансовой поддержке со стороны примкнувшего к ней Усамы бен Ладена, постепенно наращивает мощь и укрепляет сферу своего влияния на территории Пакистана и за его пределами и к 1989 г. перерождается в «Аль-Каиду» – международную экстремистскую организацию, которая взяла ответственность за проведение серии крупных терактов по всему миру. В основе идеологии группировки лежит стремление к очищению ислама от «неверных» течений, установление господства «истинной» трактовки религии во всех «мусульманских» государствах, а с 1997 г. – во всём мире [9].
Ближе к середине 2000 г. «Аль-Каида» присоединилась к борьбе за власть над территорией Ирака, организовав «Совещательное собрание моджахедов» и инициировав по итогу данного мероприятия слияние порядка одиннадцати группировок в единую, названную «Исламским государством Ирака». Однако спустя несколько лет, в 2014 г., представители руководства «Аль-Каиды» официально заявили о том, что ИГИЛ не является их ответвлением, а о поддержке активности ИГИЛ и несении «Аль-Каидой» ответственности за учиненные «Исламским государством» теракты более не может идти речи [10]. Данное обстоятельство связывают с возникшей коллизией интересов лидеров ИГИЛ с руководством «Аль-Каиды», повлекшей необратимый раскол, впоследствии перешедший в фазу активного военного противостояния.
С течением времени из синдиката иракско-сирийских экстремистских формирований «Исламское государство» трансформировалось в полноценную международную террористическую организацию, преследующую цель насильственного захвата территорий и распространения собственной идеологии, основанной на радикализированном восприятии норм шариата. В настоящий момент сторонники ИГИЛ присутствуют на Ближнем Востоке, в Африке, а также в Афганистане.
Важно отметить, что с началом ведения боевых действий со стороны сирийской правительственной армии при поддержке Российской Федерации в рамках военной операции РФ в Сирии в 2015 г. позиции боевиков стали стремительно сокращаться, а их влияние с каждым разом постепенно уменьшалось по мере освобождения ранее захваченных ими территорий. Но, несмотря на текущий сравнительный успех кампании, направленной на устранение ИГИЛ, проблема в лице указанной организации всё еще представляет угрозу как для исламского мира, так и для международной политической безопасности в целом.
* Организации "Талибан", "Исламское государство" (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), "Аль-Каида" запрещены в государствах ОДКБ и ряде других стран мира