Foreign Affairs публикует откровенно пропагандистскую статью, изобилующую дезинформацией и фейковыми вбросами и, на первый взгляд, оценивающую влияние России на Ближнем Востоке. Однако задумка у сторонников американской ястребиной политики другая — призвать Вашингтон, несмотря на недавнее позорное бегство войск США из Афганистана, использовать все возможные средства, чтобы препятствовать мирным усилиям России в регионе.
Фредерик Уэри (Frederic Wehrey), Эндрю Вайс (Andrew S. Weiss)
Российское Министерство обороны в конце августа превзошло само себя, проводя в Подмосковье ежегодную выставку вооружений. На протяжении трех дней министрам обороны и высокопоставленным гостям, в том числе, с Ближнего Востока, показывали образцы самой современной техники, учения с боевой стрельбой, балерин, выполнявших пируэты на танковых башнях, а также рекламу художественного фильма о спасении в 2015 году российских летчиков, сбитых за линией фронта в Сирии.
Это шоу проходило как раз в тот момент, когда Соединенные Штаты неумело и путано осуществляли эвакуацию из Афганистана. Сигнал был предельно ясен: Россия вернулась на мировую сцену, и вернулась с размахом, особенно на Ближний Восток.
Москва уже давно использует американские ошибки, а также сомнения давних партнеров США для расширения своего присутствия на Ближнем Востоке. Но российская угроза для ведомой США региональной системы безопасности не настолько велика, как предупреждают в последнее время такие деятели из эпохи Трампа как бывшие советники по национальной безопасности Джон Болтон и Макмастер. В особенности в арабском мире грандиозные устремления Москвы не соответствуют ее реальному влиянию. Американские политики не должны преувеличивать возможности России на Ближнем Востоке, ликвидируя последствия афганской катастрофы, успокаивая партнеров и перенацеливая военное сотрудничество США на Азию.
Потемкинская держава
По некоторым оценкам, Россия играет огромную роль на Ближнем Востоке. Москва направила свои войска и наемников в истерзанную войной Сирию и Ливию, демонстрируя, насколько умело она заполняет оставленный Вашингтоном вакуум власти и влияния. Кремль использует разнообразные средства для укрепления своих позиций в Северной Африке, восточной части Средиземноморья и в Персидском заливе. Он продает оружие арабским государствам, таким как Алжир, Египет и Ирак, а также тесно сотрудничает с саудовцами в рамках ОПЕК+, решая вопросы управления глобальными рынками нефти. Лидеры России и Израиля расхваливают тесные гуманитарные связи между двумя странами, а сами за кулисами делают максимум возможного, чтобы не ставить друг другу подножки в Сирии.
Москва осуществляет всю эту работу в военной и дипломатической сфере весьма ловко, находчиво и с минимальными затратами. Режиму Путина не надо беспокоиться о пристальном надзоре со стороны независимого парламента и свободной прессы. Это значит, что российскую политику ни в коей мере не сдерживает озабоченность по поводу реакции общества или нарушений прав человека. Такая особенность прежде всего привлекает арабских самовластных правителей, которые очень часто недовольны тем, как Вашингтон выдвигает им условия для предоставления помощи. Ливия и Сирия являются ярким примером того, как такой подход дает России преимущества. Москва демонстрирует, что вполне может сотрудничать с малопривлекательными местными и региональными силами, которые для Запада под запретом. Сейчас Москва стала влиятельной силой в обоих конфликтах.
Тем не менее, стратегические последствия российского влияния на Ближнем Востоке намного скромнее, чем предполагают многие. Если внимательнее присмотреться к вылазкам Кремля в этом регионе, очень скоро станут очевидны его разочарования и провалы. Дело в том, что у Москвы ограниченный политический инструментарий, а обстановка на Ближнем Востоке чрезвычайно сложна и запутана. Россия оказывает повышенное внимание региональным силам, однако те ведут себя отнюдь не как послушные российские вассалы. Напротив, они демонстрируют сверхъестественную способность расстраивать ее амбиции, а западные стратеги зачастую этого не замечают.
Возьмем в качестве примера Сирию, которую часто считают главной сценой российского возвращения на Ближний Восток. Там ее попытки диктовать ход событий неоднократно заходили в тупик. Первоначальная цель российской военной интервенции, состоявшая в сохранении режима Башара Асада у власти и в восстановлении его контроля над основными территориями Сирии, в основном достигнута четыре с лишним года назад. С тех пор Кремль постоянно натыкается на пределы своих возможностей, когда пытается захватить всю территорию, которая неподконтрольна режиму, а также добиться снятия санкций и оказания международной помощи Дамаску в вопросах восстановления. И это не говоря уже о его попытках сдержать на севере Сирии активность сильных зарубежных государств, таких как Турция и Соединенные Штаты. Более того, Кремлю приходится считаться с тем, что режим Асада с готовностью натравливает друг на друга двух своих главных покровителей — Москву и Тегеран.
Российская интервенция в Ливии также не достигла своих целей. В конце 2019 года Москва направила туда наемников из частной военной компании Вагнера, которые воюют на стороне полевого командира и бывшего агента ЦРУ Халифы Хафтара, базирующегося со своими войсками в восточной половине Ливии. Но Москва всегда сомневалась в командирских способностях этого ливийского военачальника и в его преданности России. В начале 2020 года, когда на помощь признанному ООН ливийскому правительству прибыли турецкие войска, Россия была вынуждена отказаться от наступления на столицу Триполи и перейти к дипломатическим средствам.
Еще меньше России удается усилить свое влияние в других странах региона. Ни Алжир, ни Египет, покупающие в России в больших количествах оружие, не хотят налаживать с ней прочное стратегическое партнерство, а также предоставлять ей надежный и длительный доступ к своим военно-воздушным и военно-морским базам и объектам. Коммерческое проникновение России в регион тоже весьма ограничено. В отличие от Советского Союза, сегодняшнее российское государство не занимается финансированием масштабных промышленных и инфраструктурных проектов. Сейчас у российских компаний цели попроще. Они пытаются делать деньги — но то, что они предлагают, не всегда в состоянии конкурировать с условиями китайских, американских и европейских фирм.
Ограниченное влияние является отражением того факта, что российские политические инструменты плохо подходят для решения тех тяжелейших проблем, с которыми сталкивается ближневосточный регион. Это последствия пандемии COVID-19, авторитарная власть, глубоко укоренившаяся коррупция, а также неудовлетворенные экономические потребности все более молодого населения стран региона. У США тоже нет простых ответов на эти проблемы целых поколений, но по крайней мере, они могут дать этому региону более всесторонний, основанный на правах человека механизм для их решения, особенно при администрации Джо Байдена. Например, граждане Ливии до сих пор с благодарностью говорят о послереволюционных усилиях Вашингтона по развитию гражданского общества, образования, свободных средств массовой информации и местного самоуправления, что резко контрастирует с действиями России, которые всегда нацелены на получение выгоды и сосредоточены на таких областях как оружие, инфраструктура и энергетика. И это не говоря уже о заслуживающих доверия заявлениях ООН, обвиняющей наемников ЧВК Вагнера в военных преступлениях.
Правильно оценить российскую угрозу
Ни у кого не должно быть иллюзий относительно способностей Кремля совершать противоправные действия в этом неспокойном регионе. Но интересы США на Ближнем Востоке лучше всего отстаивать за счет здравой и честной оценки тех конкретных вызовов, которые своей деятельностью бросает Россия. Ажиотаж и паникерство здесь не помогут. В частности, Вашингтон должен признать, что во многих случаях неудачи Москвы связаны с ее ограниченными возможностями, а также с действиями местных сил, обладающих способностью срывать ее планы.
Имея в виду эти ограничения, Вашингтон не должен смотреть на регион через призму холодной войны. Не все события на Ближнем Востоке являются победой или поражением в нескончаемом опосредованном сражении между США и Россией. Например, американское руководство должно воздерживаться от конкуренции с Москвой в области поставок оружия в этот регион. Ему не следует предлагать этим странам все большие объемы вооружений. Авторитарные арабские государства неплохо поднаторели в этой игре и умело используют российские предложения, выбивая из Вашингтона более выгодные для себя условия. Соединенные Штаты не должны попадаться на эту удочку.
Тем не менее, американскому политическому руководству следует без стеснения противостоять деятельности России на Ближнем Востоке, давая ей целенаправленный отпор по целому ряду направлений. При этом нужно применять дипломатические, экономические, военные средства, а также тайные формы давления. Например, когда Москва начала печатать фальшивые ливийские деньги, чтобы помочь правительству Хафтара в финансовом отношении, американские официальные лица предположительно предупредили своих партнеров на Мальте, и те захватили целую партию поддельных ливийских банкнот на один с лишним миллиард долларов. Еще одна наводка американской разведки привела к аресту двух российских агентов, действовавших в столице Ливии. А иногда Соединенным Штатам удается привлечь внимание мировой общественности к российским противоправным действиям. Например, Африканское командование США опубликовало спутниковые снимки, документально подтверждающие наращивание российских сил в Ливии и доказывающие то, что Москва нарушает эмбарго ООН на поставки оружия. Такие меры вряд ли ослабят решимость России создавать неприятности, но они помогут сорвать или затормозить наиболее враждебные формы российской деятельности.
Нет никаких сомнений, что фиаско Вашингтона в Афганистане ослабило его позиции на Ближнем Востоке в целом. Но в конечном счете США по-прежнему обладают непревзойденными возможностями в этом регионе. Это политическое и экономическое влияние Америки, жесткая и мягкая сила, многосторонняя дипломатия, а также американское лидерство в основанном на правилах глобальном порядке. Все это позволяет США одерживать верх над противниками. Американские политические руководители должны использовать эти свои преимущества, а не преувеличивать угрозы со стороны Москвы.