Вокруг Сирии происходит странное движение, пишет автор, анализируя заявления и визиты последних дней в рамках сирийского досье. Особенно его взволновал неожиданный визит Асада в Москву, а также поездка американского генерала Кеннета Маккензи в Рожаву на севере Сирии. Но самое главное — к кому во время встречи с сирийским лидером обращался Путин?
Фехим Таштекин (Fehim Taştekin)
В то время как Турция сосредоточена на Идлибе, где погибли трое турецких военных, вокруг Сирии происходит странное движение.
В период дискуссий о том, сохранят ли США свое военное присутствие в Сирии, учитывая, что после вывода войск из Афганистана они готовятся вернуть домой и свои боевые силы из Ирака, мы становимся свидетелями серии перекрестных переговоров.
Командующий Центральным командованием США, генерал Кеннет Маккензи (Keneth McKenzie) 10 сентября посетил Рожаву (самопровозглашенное курдское образование на северо-востоке Сирии — прим. пер.) и встретился с главнокомандующим «Демократических сил Сирии» (SDG) Мазлумом Абди (Mazlum Abdi).
Кроме того, к политическим контактам, начавшимся с Демократической автономной администрацией северной и восточной Сирии на уровне заместителя госсекретаря США, добавляется новое измерение. Для этого из Вашингтона в Рожаву пришло приглашение. Сопредседатель Совета демократической Сирии Ильхам Ахмед (İlham Ahmed) вместе с арабскими и ассирийскими представителями в автономной администрации после контактов в Москве посетит Вашингтон. В Москве делегация обсудит ситуацию с двумя «монархами» сирийского досье — заместителем министра иностранных дел России Сергеем Вершининым и специальным представителем Кремля по Сирии Александром Лаврентьевым.
С другой стороны, спецпосланник генерального секретаря ООН по Сирии Гейр Педерсен (Geir Pedersen) 11 сентября побывал в Дамаске, чтобы преодолеть проволочки в работе конституционного комитета в рамках женевского процесса. За этой встречей в Сирии, которая прошла позитивно, последовала несколько дней назад встреча в Стамбуле с главой Сирийского национального совета Салимом аль-Муслатом (Salim el Muslat) и председателем Сирийской комиссии по переговорам Енесом аль-Абде (Enes el Abde). Оппозиционную делегацию в Стамбуле принял министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу (Mevlüt Çavuşoğlu).
Затем, 14 сентября, президент Сирии Башар Асад среди ночи побывал в Кремле в гостях у президента Российской Федерации Владимира Путина. А пять дней назад министр иностранных дел Израиля Яир Лапид (Yair Lapid) посетил своего российского коллегу Сергея Лаврова.
Все это происходит параллельно с контактами, которые координатор Совета национальной безопасности США по Ближнему Востоку и Северной Африке Бретт Макгерк (Brett McGurk) проводит с Вершининым и Лаврентьевым после июньского саммита Путина и Байдена.
Переговоры в треугольнике Россия — Иордания — Израиль образуют еще одну грань этого движения.
***
Итак, что же готовится в этом потоке?
Судя по заявлению Асада относительно решения на основе децентрализации, мы понимаем, что курдское досье становится предметом торга по оси Вашингтон — Москва. Конечно, неопределенность в этом вопросе сохраняется, нет и серьезной почвы для переговоров между Дамаском и курдами.
Согласно курдским источникам, Маккензи заверил, что США продолжат оказывать поддержку SDG в борьбе против ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.). Это не указывает на окончательное решение США об уходе из Сирии или сохранении присутствия в этой стране. Маккензи подчеркнул, что SDG, оказавшие эффективное сопротивление ИГИЛ, совсем не похожи на афганскую армию, развалившуюся перед «Талибаном» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.). Заявление Маккензи о том, что SDG как организованная сила может противостоять любому нападению, позволяет сделать два противоположных вывода.
Во-первых, США не откажутся от надежной и стабильной силы.
Во-вторых, судя по тому что эта сила способна защитить себя, США могут вывести войска и из Сирии.
Какой из них верен — это в конечном итоге будет зависеть от содержания договоренности, которая будет достигнута между Россией и США. Если стороны придут к соглашению, обеспечивающему что-либо в пользу курдов, интерес в первую очередь будет представлять гарантия того, что после ухода США из Сирии Турция не расширит свою операцию «Источник мира», охватывающую два региона, на Кобани, Амуде, Камышлы и Дерик, а именно — от Евфрата до Тигра. Это также зависит от российско-американского сдерживания или, другими словами, сохранения тормозящего эффекта, ограничивающего операцию «Источник мира» Тель-Абьядом и Рас эль-Айном. Логически такая договоренность также потребует проложить путь к соглашению об автономии между курдской администрацией и Дамаском. На данный момент между двумя сторонами есть контакт, но нет сколь-либо значимых переговоров.
***
Возможная российско-американская договоренность определит не только предоставление статуса фактической структуре под руководством курдов. Поэтому здесь также следует обратить внимание на движение по оси России, Израиля и Иордании. Главный вопрос здесь — присутствие сил Корпуса стражей исламской революции, шиитского ополчения и ливанской «Хизбаллы» в Сирии. Мы видим, что Россия долгое время не мешала Израилю наносить удары по иранским силам в Сирии при условии, что операции будут осуществляться с «хирургической точностью». Помимо этого, Россия дала гарантии того, что в Кунейтре, окружающей Голаны, и Деръа, граничащей с Иорданией, не будет сил Ирана — «Хизбаллы». Благодаря этому на южном фронте с силами оппозиции спустя три года было достигнуто новое соглашение, которое должно положить конец негласно разжигаемому вооруженному восстанию. В этой связи несколько дней назад российская военная полиция и сирийские правительственные силы вошли в проблемные кварталы Деръа. Процесс будет протекать на основе двух вариантов: сдача оружия или вывод несогласных из региона. Почему это важно? Если Россия даст гарантии США и Израилю, тогда на южном фронте может наступить спокойствие, и стороны на этот раз сосредоточатся на востоке от Евфрата и Идлибе.
Этот процесс зависит не только от переговоров между Россией, США и Израилем, но и от того, какой баланс сформируется в треугольнике Дамаск — Тегеран — Москва. Очевидно, что для того, чтобы оставить конфликтный процесс позади и перейти к планам по национальному примирению, восстановлению и возвращению беженцев, с точки зрения США критический порог — отступление Ирана и гарантия безопасности Израиля. Поддержка Соединенными Штатами курдов или сохранение присутствия США «на земле» также в значительной степени связаны с этими расчетами. Лавров, принимая Лапида, дал понять, что стороны обсудили безопасность Израиля в рамках процесса сирийского урегулирования, и отметил: «Россия против атак Израиля на Сирию. Мы также не хотим, чтобы сирийская территория использовалась против Израиля. Мы против того, чтобы Сирия превращалась в арену противостояния между третьими странами». Этим подходом Россия расчищает путь к диалогу, позиционируя себя как сила, которая отодвинет Иран.
***
Будущее женевского процесса образует еще одну ступень продвижения российско-американского диалога. Здесь также становится важно, как вести торг с Турцией, которая может навязывать свои условия благодаря военному присутствию «на земле», а также поддерживаемым силам ополчения и оппозиции. США, хотя и злят Анкару поддержкой SDG, предпринимают определенные действия, которые должны успокоить Турцию: поддерживают операции ВС Турции против Рабочей партии Курдистана в Ираке; не останавливают нападения на Айн-Иса и Тель-Тамр со стороны Тель-Абьяда и Рас эль-Айна, несмотря на то что являются гарантом соглашения от 17 октября 2019 года, остановившего операцию «Источник мира» в Сирии; не выступают против покушений, совершаемых с применением беспилотных летательных аппаратов; несмотря на критику со стороны курдов о недостаточном политическом аспекте сотрудничества, не делают удовлетворительных шагов в этом направлении; не дают никаких обещаний относительно будущего автономии; не используют свое влияние относительно участия курдов в женевском процессе. Американская администрация, с одной стороны, принимает во внимание чувствительность конгресса и общественности к тому, чтобы курды не были оставлены на милость Турции, с другой — не желает обидеть своего партнера по НАТО. Ограничивая рамки сотрудничества с курдами борьбой с ИГИЛ, США не добавляют в свои отношения с ними политического измерения и не берут на себя обязательств, которые гарантировали бы будущее автономии. Иными словами, используют расплывчатую и туманную риторику до тех пор, пока она работает.
С другой стороны, Россия при нормальных условиях ближе к идее автономии, чем американцы. Проявить смелость в этом отношении Дамаск заставят не американские угрозы, а российские стимулы. Это также остается фактором, способным повредить турецко-российские отношения, основанные на интересах. Турция — игрок, которого Россия также должна принимать во внимание.
Однако с точки зрения России турецкое военное присутствие, хотя и предлагает возможности многомерных ходов, является более серьезным препятствием перед восстановлением единства Сирии, нежели структура к востоку от Евфрата. Россия считает, что продвижение женевского процесса станет шагом к распутыванию этого узла.
Сигналы Путина Асаду были важны в двух отношениях. Во-первых, заявив: «Нашими совместными усилиями освобождена подавляющая часть сирийской территории, террористам нанесен очень серьезный ущерб, и сирийское правительство во главе с вами контролирует 90% территории», — российский лидер отнес восток от Евфрата под контроль правительства. А в качестве главной оставшейся проблемы назвал «иностранные силы, присутствующие в Сирии без приглашения правительства и мандата ООН». Иными словами, уколол США и Турцию. Между тем в Идлибе предпринимаются шаги, которые загоняют Анкару в угол. Вторая часть послания была адресована Асаду: «Знаю, что вы многое делаете (для восстановления и возвращения к нормальной жизни), в том числе для налаживания диалога с вашими политическими оппонентами».
На самом деле Путин выдает желаемое за действительное. Даже Педерсен смог поехать в Дамаск только после того, как русские что-то пошептали Асаду на ухо!
***
На данный момент все прогнозы и ожидания должны начинаться с условных предложений. Однако стратегическая ориентация США на ослабление внимания к Ближнему Востоку, инвестирование в позитивную повестку дня российско-американских контактов и возобновление переговоров с Ираном по ядерной программе способны изменить существующий расклад. Соглашение в Деръа, план по передаче египетского природного газа и иорданской электроэнергии в Ливан через Сирию в обход «закона Цезаря», пришвартованные в порту Тартус иранские нефтяные танкеры для Сирии и Ливана, а также серия контактов, о которых мы упомянули в начале статьи, указывают на то, что администрация Байдена пробует что-то другое. Все это концы разных узлов, которые по-прежнему находятся очень далеко друг от друга. Их соединение потребует времени и усилий.