Усенов А. М. Османско-пантюркистская стратегия Турции в странах Центральной Азии: способы и этапы достижения геополитических целей

Усенов Арсен Майрамбекович

В данной статье предлагается поэтапное рассмотрение реализации геополитических целей в османско-пантюркистской стратегии Турции в Центральной Азии. Приведены исторические события, международные и двусторонние соглашения, фактологические и статистические данные взаимоотношений Турции с государствами Центральной Азии в период с 1991 по 2020 гг., которые в целом и хронологическом порядке отражают динамику и направленность турецкой геополитической стратегии в регионе. Отмечается стремление Турции к вовлечению государств Центральной Азии в ареал турецкой цивилизации. Также представлен прогноз перспективы дальнейшего геополитического присутствия Турции в Центральной Азии.

Турецкий геополитический проект уходит корнями в историческое прошлое Турции, бывшей некогда в числе величайших империй мира, и ставит в качестве одной из задач вовлечение государств Центральной Азии в ареал своей цивилизации. В связи со связанностью его идеологии с историей Османской империи и намерением Турции объединить под своей эгидой тюркоязычные государства и народы, стратегию Анкары в регионе и в целом в мире вполне можно назвать османско-пантюркистской.

В основе идеологии неоосманизма лежит идея возрождения былой территории Османской империи – от Балкан до Среднего Востока и Северной Африки. Пантюркизм же ставит своей целью объединение тюркских народов и государств с созданием сверхдержавы Великий Туран [1]

В нашем случае научный и практический интерес представляет процесс постепенного вовлечения государств Центральной Азии в проект Великого Турана Турции, что основывается на стратегиях неоосманизма и пантюркизма.

В целом, на основе рассмотрения истории взаимоотношений между Турцией и центральноазиатским государствами выделены следующие этапы реализации Турцией геополитических интересов в регионе, которые наиболее близко характеризуют ход и характер реализации османско-пантюркистской стратегии в регионе:

первый этап (1991–1999 гг.) – начальный – установление первых дипломатических отношений, начало продвижения турецкой культуры через международные институты и образование;

второй этап (2000–2005 гг.) – переход к военному сотрудничеству со сворачиванием культурно-гуманитарной, экономической политики, связанный с началом военного присутствия России и Соединенных Штатов Америки в регионе и заинтересованностью в решении афганского вопроса. В частности, проявлялся в финансовой поддержке военной сферы государств региона, в том числе через проекты НАТО;

третий этап (2006–2013 гг.) – культурно-гуманитарное и геоэкономическое усиление Турции в регионе – расширение по инициативе Казахстана сети протурецких международных институтов; заявление о начале строительства транспортных и энергетических проектов из Европы в Азию;

четвертый этап (2014–2020 гг.) – турецкая политика в новых реалиях, связанная с ростом полномочий Р. Эрдогана, который также усилил исламский фактор турецкой стратегии, расширил геоэкономические и интеграционные проекты Турции. Данный этап берет начало в 2014 г. с победы Эрдогана на президентских выборах и акцентируется в 2016 г. после попытки госпереворота в Турции и обвинением Анкарой некогда поддерживаемой ею же организации «Хизмет» в попытке свержения власти, противодействие с которой также имеет свое отражение в отношениях с центрально-азиатскими республиками.

Рассмотрим подробно каждый из вышеперечисленных этапов.

Первый этап (1991–1999 гг.) – начальный. В 1991–1992 гг. Турция стала первой страной в мире, признавшей независимость центральноазиатских государств, тем самым уже закрепив фундамент для дальнейших отношений.

Турция одним из первых признала независимость бывших советских республик, и руководители центральноазиатских стран на начальном этапе взаимоотношений открыто заявляли о намерении внедрить в регионе турецкую модель развития, сочетающую светский характер государственного устройства, умеренный ислам и технологическую модернизацию [1, с. 197].

Как отмечает Е. Троцкий, Анкара оказала центрально-азиатским странам помощь во вступлении в Организацию экономического сотрудничества (ОЭС) и Организацию «Исламская конференция» и присоединении к СБСЕ (ныне ОБСЕ), частично взяв на себя даже оформление соответствующих документов. Республикам Центральной Азии были выделены турецкие кредиты и гуманитарная помощь. Началась трансляция на регион турецкого телевидения. На каждую страну, за исключением Таджикистана, было выделено по 2000 стипендий на обучение студентов в высших учебных заведениях Турции. Анкара заключила с тюркоязычными соглашения о сотрудничестве в подготовке военных кадров. Между Стамбулом и Алма-Атой, Ташкентом и, позднее, Ашхабадом было открыто регулярное воздушное сообщение. В Центральную Азию устремились турецкие компании, работающие в сферах строительства, пищевой и легкой промышленности, гостиничного и туристического бизнеса [2, с. 84].

На данном этапе формируются основы для продвижения культурно-гуманитарного, экономического и политического влияния Турции. Так, в 1992 г. было создано Турецкое (Тюркское) агентство по сотрудничеству и развитию (TIKA, ТИКА). В том же году начал свою работу Саммит государств тюркских языков, который стал первой фазой в образовании Тюркского совета. В 1993 г. в г. Алматы была образована Международная организация тюркской культуры (TURKSOY), в 1998 г. в Баку – Парламентская Ассамблея тюркоязычных стран (TURKPA).

В 1992 году между президентами Турции и Кыргызстана Т. Озалом и А. Акаевым было подписано соглашение об учреждении в Кыргызской Республике сети лицеев «Себат» (организации Ф. Гюлена), которые Анкара изначально рассматривала в качестве института для продвижения культурно-гуманитарных ценностей Турции. Аналогично этому, учебные учреждения FETO были открыты по инициативе Анкары в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане. Стоит отметить, что уже к началу 2000-х гг. в Казахстане, Кыргызстане и Туркменистане действовало около двадцати школ и два университета (Казахско-Турецкий и Кыргызско-Турецкий), открытых министерством образования Турции, и более пятидесяти школ и три университета, созданных общиной Ф. Гюлена. В конце 1990-х гг. в Турции обучались около 2 800 казахских, кыргызских и туркменских студентов [3, p. 50].

Между тем, к концу 1990-х гг. отношения Турции с Узбекистаном начали претерпевать серьезные осложнения, чему способствовало покушение на президента Узбекистана Ислама Каримова, в котором узбекские власти обвинили организацию FETO во главе с Ф. Гюленом и запретили организацию в республике [4, с. 127].

Таким образом, период с 1991 по 1999 гг. турецкая политика в Центральной Азии характеризуется попыткой возрождения влияния в регионе, а также началом создания международных институтов на культурной почве в целях дальнейшего влияния. Тем не менее, начальный или возобновленный период турецкого влияния в Центральной Азии был относительно слабым, поскольку процесс велся в условиях адаптации государств региона к внешней среде и определения внешнеполитических ориентиров. Осознав это обстоятельство, Турция переходит к более реалистичной политике в ЦА, делая упор на военную сферу сотрудничества, чему также подталкивала международная озабоченность угрозами терроризма, а также устремления США, изначально поддерживающих отношения Турции с новообразованными странами региона.

Второй этап (2000–2005 гг.) – переход к военному сотрудничеству со сворачиванием культурно-гуманитарной, экономической политики. Данный этап был связан с глобальными событиями в мировой политике в начале нулевых годов. События 11 сентября 2001 г. и стремление США победить международный терроризм (начало афганской кампании) подтолкнули Турцию, как члена НАТО, приступить к военному блоку сотрудничества с регионом. С другой стороны, этому способствовал и интерес самой Турции в навязывании глубоких связей в данной сфере.

Наряду с этим в регионе возникли новые обстоятельства, связанные с началом военного присутствия одновременно России и Соединенных Штатов Америки, в котором Анкара занимала позицию Вашингтона. В частности, это проявлялось в поддержке региона через проекты НАТО, в котором состоит Турция. В вопросе обеспечения региональной безопасности Турция выступала за сохранение американской авиабазы «Ганси» (позднее – Центра транзитных перевозок им. П. Ганси – «Манас»), так как это отвечало интересам Турции и НАТО в связи с осуществлением военной деятельности в Афганистане.

Турция развивает военное сотрудничество с Кыргызстаном, включающее (достаточно ограниченную) финансовую, материально-техническую и образовательно-подготовительную помощь вооруженным силам Кыргызской Республики в рамках образцов и стандартов, установленных НАТО. Турция также выступает представителем НАТО в Кыргызстане [5, с. 34]. Помимо Кыргызстана Турция оказала финансовую, военно-техническую помощь Узбекистану и Казахстану, а также подписала договоры с Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном в сфере безопасности для совместной борьбы против возможных происков исламистов [6, с. 96].

Таким образом, период с 2000 по 2005 гг. характеризуется в турецкой стратегии как попытка сохранить статус-кво в регионе путем поддержки США в афганской кампании и усиления за счет этого турецкой военной политики. В то же время данный этап турецкой политики в регионе можно характеризовать как период ослабления культурно-гуманитарной, экономической политики Турции, которая в данный отрезок времени развивалась сама собой. Завершающим событием данного этапа является еще большее ухудшение отношений с Узбекистаном вследствие критической оценки Анкарой факта силового подавления народного восстания в г. Андижан (Узбекистан) в 2005 г. и ответными мерами Ташкента в сторону разрыва сотрудничества с Турцией.

Третий этап (2006–2013 гг.) – культурно-гуманитарное и геоэкономическое усиление Турции в регионе. 17 ноября 2006 г. в г. Анталья (Турция) состоялся VIII саммит лидеров тюркоязычных государств, в ходе которого глава Казахстана Н. Назарбаев выступил с инициативой создать в Астане ряд институтов тюркоязычных государств (парламентскую ассамблею и совет старейшин), что нашло поддержку турецкой стороны [7, с. 99]. Тем не менее проблема турецкого присутствия в регионе оставалась еще нерешенной, поскольку страны Центральной Азии были разобщены. Узбекистан в тот раз и вовсе не прислал делегацию.

В 2009 г. произошло событие, которое окончательно оформило институциональную базу Турции как агента внешнего воздействия в регионе. В том году формат ежегодного саммита глав тюркоязычных государств расширился образованием в г. Нахичевань (Азербайджан) Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ), также именуемого Тюркским советом. На этапе учреждения в Тюркский совет вошли Турция, Азербайджан, Казахстан и Кыргызстан.

С 2010 г. расширяется многостороннее влияния Турции в регионе. Оно стало возможным впоследствии смены правящего режима в Кыргызстане, изначально более лояльной Турции, а также активности Туркменистана в вовлечении турецких инвестиций в строительство инфраструктурных объектов.

Турция, поддерживавшая сохранение Центра транзитных перевозок (ЦТП) в аэропорту «Манас», в то же время не стала открыто сопротивляться позиции Бишкека по его выводу, избрав вместо этого позицию сотрудничества и помощи [6, с. 103]. Также Турция выразила намерение инвестировать в Кыргызстан около 450 млн долларов, чему способствовало потепление кыргызско-турецких отношений. Кроме этого, турецкому бизнесу был предложен новый проект по созданию в Кыргызстане крупного карго-центра и открытию авиакоридора Стамбул – Бишкек – Шанхай. Для достижения цели Анкара и Бишкек подписали соглашение о создании высшего межгосударственного совета. Цель – оказать содействие в продвижении экономических реформ в Кыргызстане и повысить инвестиционную привлекательность страны.

В 2012 г. турецкая авиакомпания Pegasus выкупила 49% акций государственной авиакомпании Air-Manas, а в 2013 г. вошла в авиарынок Кыргызстана. Pegasus стал второй турецкой авиакомпанией в республике после Turkish Airlines, долгие годы являвшейся монополистом в авиасообщениях между странами [8]. Компания продала свои активы в 2019 г. ирландской компании.

Между тем активное развитие получили и туркменско-турецкие отношения. В инфраструктурных проектах, возложенных на турецкие фирмы, отражено строительство международного морского порта в городе Туркменбаши и международного аэропорта в столице Туркменистана ­– Ашхабаде. Polimeks, ведущая турецкая строительная компания в Туркменистане, подписала контракт на 2,2 млрд долларов США в начале 2013 г. для строительства нового современного аэропорта в Ашхабаде [9].

Таким образом, третий этап турецкой стратегии в Центральной Азии ознаменовался расширением дипломатических, экономических связей с Казахстаном и Туркменистаном, а также стал этапом, в котором образовалась ведущая организация под турецким началом – ССТГ. Данный этап характеризуется успешным ростом экономического и инвестиционного присутствия Турции в регионе, что, кстати, дает основания для дальнейшего выдвижения инициатив уже по линии экономической интеграции.

Четвертый этап (2014–2020 гг.) – политика активизации пантюркизма и турецкого панисламизма. На президентских выборах в Турции в 2014 г. победу одержал лидер Партии справедливости и развития (ПСР), бывший премьер-министр страны Реджеп Тайип Эрдоган. А по итогам всенародного референдума по изменению формы правления с результатом в 51,3% победили сторонники президентской власти. Это означает, что период правления Эрдогана будет продолжен уже с большими полномочиями.

Вместе с тем данный этап обособлен тем, что в Узбекистане произошла смена режима, что позволило Турции возобновить после длительной паузы (с 1997 г.) политику влияния в республике путем введения ускоренных механизмов экономического и культурно-гуманитарного привязывания.

В 2014 г. на IV саммите ССТГ в турецком Бодруме обсуждались вопросы энергетического сотрудничества, в частности, возможность транспортировки каспийских углеводородов в Европу. На саммите также было объявлено о желании Туркменистана вступить в Совет.

По экономическому влиянию в Туркменистане Турция давно уже превосходит Россию. За 2018 год товарооборот между РФ и Туркменистаном, по данным российской таможни, составил 444 млн. долл. Товарооборот между Турцией и Туркменистаном только за январь-ноябрь 2018 г., составил 673 млн. долл. [10]

После попытки государственного переворота в 2016 г., в организации которого был обвинен Гюлен, правительство Турции потребовало от Кыргызстана прекратить деятельность «Хизмет» в республике и закрыть сеть лицеев «Себат», что некоторое время сказывалось охлаждением двусторонних отношений. Правительство Кыргызстана отказалось выполнить это требование. В Таджикистане гюленовские лицеи «Шалола» были закрыты в 2017 г. по требованию турецких властей [11], а в Узбекистане они были закрыты еще в конце 1990-х. Между тем Казахстан занял аналогичную с Кыргызстаном позицию, отказав Анкаре в закрытии учреждений Гюлена и выдаче преподавателей гюленовских учебных организаций правоохранительным органам Турции [12].

Таким образом, отличительной особенностью турецкого геополитического проекта в Казахстане и Кыргызстане с 2016 г. является наличие двух антагонистических центров влияния: официальной Анкары и оппозиционной государственной власти Турции организации «Хизмет», объявленной в Турции террористической организацией. Таким образом, продвижение официальной турецкой линии и борьба с деятельностью оппозиционной протурецкой организации является вектором настоящей геополитической доктрины Турции в Центральной Азии.

Между тем ведется активная внешняя политика Турции по экономическому, культурно-религиозному вовлечению государств центральноазиатского региона. В 2017 г. новый президент Узбекистана Ш. Мирзиёев совершил первый за 20 лет государственный визит в Турцию. После встречи двух лидеров было подписано 26 соглашений в сфере экономики, образования, культуры, здравоохранения, банкинга и военной промышленности. Турция является одним из крупнейших торговых партнеров Узбекистана и занимает четвертое место после России, Китая и Казахстана. Лидеры стран поставили задачу увеличить товарооборот между двумя странами до 10 млрд долларов за 10 лет [13, с. 158]. По итогам 2019 г. товарооборот между странами составил 2,2 млрд долларов США [14].

15 октября 2019 г. на очередном саммите ССТГ в Баку Узбекистан официально вступил в состав Союза. Таким образом, в данную организацию вошли уже 3 из 4 тюркоязычных государств региона.

Активно продолжается гуманитарное влияние Турции в регионе, но уже по официальным турецким каналам. В вузах открываются турецкие центры. Так, центры турецкого языка и культуры функционируют в Кыргызско-Турецком университете «Манас», в Кыргызско-Российском Славянском университете. В 2018 г. Турецкое управление по сотрудничеству и развитию (ТИКА) открыло такой же центр в Бишкекском гуманитарном университете [15]. При посольстве Турции работает центр изучения турецкого языка TTEÖMER, который способствует не только изучению языка, но и выезду студентов из Кыргызстана в Турцию в целях обучения.

Весьма активным было участие протурецких организаций в спонсировании и поддержке в проведении в Кыргызстане III Всемирных игр кочевников в 2018 г. Одним из генеральных спонсоров игр выступила авиакомпания Turkish Airlines. Примечательно, что церемония открытия игр сопровождалась также и на турецком языке и транслировалась в прямом эфире на турецких телеканалах. В открытии игр принял участие Р. Т. Эрдоган. После завершения игр Кыргызстан передал Турции эстафету проведения четвертых Всемирных игр кочевников в 2020 г.

Укрепляется и религиозное воздействие Турции. Так, в сентябре 2018 г. при участии Р. Эрдогана и С. Жээнбекова была открыта центральная мечеть Бишкека, построенная на средства Турецкой Республики. Общая стоимость строительства составила порядка 25 млн долларов США, а архитектура мечети выдержана в стиле мечетей османской эпохи [16].

В целом, выделяется яркая приверженность Р. Эрдогана к исламской риторике, что также определяется тем, что в Турции впервые подняли на государственном уровне вопрос изменения статуса музея Айя София. 10 июля 2020 г. президент Турции подписал указ об изменении статуса музея Святой Софии, передав храм в собственность Управления по религиозным делам Турции с разрешением использовать его как мечеть [17]. Тем самым, Турция возвратила былой статус Айя Софии, которой она обладала в период Османской Империи [2].

На сегодняшний день Турция занимает хотя и не первое, но значимое место в экономиках центрально-азиатских государств. Так, внешнеторговый оборот между Кыргызстаном и Турцией составляет 394 млн долларов [18]. Тем самым Турция занимает четвертую строчку в объеме внешнеторгового оборота Кыргызстана, расположившись после Китая, России и Казахстана. В Таджикистане по итогам 2018 г. Турция заняла второе место по вложению прямых иностранных инвестиций после Китая. Общий объем прямых турецких инвестиций в таджикскую экономику превышает 200 млн долларов [19]. Аналогичная ситуация и в Туркменистане, где турецкие инвестиции также занимают вторую строчку после Китая.

Между тем, активно ведется вливание частно-государственных инвестиций в регионе. Так, в сентябре 2019 г. в Бишкеке открылся отель Sheraton – пятизвездочная гостиница, входящая в сеть отелей Mariott Group (США), под управлением группы компаний «Мыстачоглу» (Турция) [20]. В мае 2020 г. турецкая авиакомпания TAV Airports купила 100% акций международного аэропорта Алматы (Казахстан) [21]. В настоящее время обсуждается продажа или передача во внешнее управление кыргызского аэропорта «Манас» [22], что, возможно, также заинтересует Турцию.

На сегодняшний день «в рамках Тюркского совета разрабатывается до 40 проектов и программ с участием Турции, Казахстана, Азербайджана, Узбекистана и Кыргызстана. К 2026-2028 гг. планируется формирование общего рынка товаров, инвестиций, рабочей силы и услуг. При всем этом Казахстан и Кыргызстан уже являются участниками Евразийского экономического союза, а Узбекистан рассматривает возможность присоединения к нему» [23]. Очевидно, что совмещение турецкого общего рынка с ЕАЭС при таких условиях будет проблематичным.

Таким образом, анализ отношений между Турцией и странами Центральной Азии в исторической ретроспективе показывают определенную нестабильность и нелинейность, что объясняется различными политическими процессами в отдельных государствах Центральной Азии, а также самой политикой Турции в регионе, которая исходила в зависимости от внешних и внутренних обстоятельств.

На настоящем этапе турецкой стратегии в регионе уже наблюдается заметная мобилизация всех государств региона под эгидой Турции. Если на предыдущих этапах ситуация осложнялась воздействием внешних игроков, а также междоусобными конфликтами в регионе и обостренными двусторонними отношениями с отдельными государствами региона, то в данное время, с вступлением Республики Узбекистан в Тюркский совет, перед Турцией открываются возможности для дальнейшего продвижения влияния вплоть до формирования интеграционного объединения. Разумеется, политические условия пребывания государств Центральной Азии в стратегических отношениях с Россией сохраняются. Тем не менее, турецкая стратегия османизма и пантюркизма, основанная на этнокультурной и этно-конфессиональной близости с тюркоязычными странами, определенно будет иметь прочный фундамент.

Продолжение экономических, гуманитарных и дипломатических средств привлечения центральноазиатских республик к Турции будет способствовать дальнейшей привязанности региона к Анкаре. Таким образом, наличие объектов турецкой инфраструктуры, экономики, образования, а также расширение интеграционных инициатив Турции с государствами региона вполне способно поддерживать их вовлеченность в ареал турецкого влияния.

Литература [вверх]

1. Мураталиева З.Т. Взаимодействие Турции и Кыргызстана: геополитический аспект // Вестник КРСУ. – Бишкек, 2013. – № 9.
2. Троцкий Е.Ф. Политика Турции в Центральной Азии (1992–2000 гг.) // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – № 328.
3. Aras B. Turkey’s Policy in the Former Soviet South: Assets and Options // Turkish Studies. – 2000. – № 1.
4. Йылмаз С. Турецко-российские отношения – 2019. – Анкара, 2020.
5. Кудаяров К.А. Турецкая политика в Киргизии и ее влияние на внешнеполитическую стратегию России в Киргизской Республике: Дис. канд. ист. наук. – М., 2018.
6. Овсепян Л. Военно-политические аспекты сотрудничества Турции со странами Центральной Азии: общая динамика развития // Центральная Азия и Кавказ. – 2010. – № 2.
7. Парубочая Е.Ф. Саммиты тюркских государств (2006–2010 гг.): реальная платформа для сближения стран // Вестник ВолГУ. – 2011. – № 2.
8. Турецкий «Пегасус» вошел на авиарынок Кыргызстана (02.03.2013) // URL: https://rus.azattyk.org/a/kyrgyzstan_turkey_passen... (дата обращения: 12.09.2020)
9. Фабио Индео: Туркменистан и Турция: выгодное стратегическое партнерство (29.02.2016) // URL: https://cabar.asia/ru/turkmenistan-i-turtsiya-vygo... (дата обращения: 19.09.2020)
10. Турция активизирует тюркский фактор в Центральной Азии (27.11.2019) // URL: https://www.ritmeurasia.org/news--2019-11-27--turc... (дата обращения: 22.09.2020)
11. В Таджикистане по просьбе Анкары были закрыты турецкие лицеи (15.07.2017) // URL: http://dem.kg/index.php/ru/article/23677/v-tadzhik... (дата обращения: 13.09.2020)
12. Назарбаев: Турецкие учителя не будут экстрадированы в Турцию, тема закрыта (16.09.2017) // URL: https://mk-turkey.ru/politics/2017/09/16/kazahsko-... (дата обращения: 26.09.2020)
13. Кунтубаева А.А. Исторический анализ сотрудничества Турции со странами Центральной Азии в постсоветский период // Наука, новые технологии и инновации Кыргызстана. – 2017. – № 12.
14. Товарооборот Турции и Узбекистана превысил $2,2 млрд (18.02.2020) // URL: https://www.aa.com.tr/ru/экономика/товарооборот-ту... (дата обращения: 01.10.2020)
15. В БГУ при поддержке ТИКА открыли Центр турецкого языка и культуры (24.10.2018) // URL: http://bilim.akipress.org/ru/news:1477143/?f=cp (дата обращения: 29.09.2020)
16. В Бишкеке открылась новая центральная мечеть (02.09.2018) // URL: https://rus.azattyk.org/a/29466519.html (дата обращения: 12.09.2020)
17. В Турции назначили имамов для мечети Айя-София (23.07.2020) // URL: https://www.interfax.ru/world/718746 (дата обращения: 29.09.2020)
18. Внешнеэкономическая деятельность Кыргызстана за 2018 г. Данные НСК КР // URL: http://www.stat.kg/ru/statistics/vneshneekonomiche... (дата обращения: 02.10.2020)
19. Турция заняла II место по вложению прямых инвестиций в экономику Таджикистана (16.07.2019) // URL: http://www.ca-irnews.com/ru/breaking-news/70623 (дата обращения: 02.10.2020)
20. Отель Sheraton Bishkek открыл свои двери для гостей (24.09.2019) // URL: https://ru.sputnik.kg/company_news/20190924/104578... (дата обращения: 01.10.2020)
21. Турецкая компания TAV Airports Holding купила аэропорт Алматы за 415 млн долларов (08.05.2020) // URL: https://informburo.kz/novosti/tureckaya-kompaniya-... (дата обращения: 02.10.2020)
22. Передача аэропорта «Манас» во внешнее управление. Что известно на сегодня (02.03.2020) // URL: https://24.kg/ekonomika/144763_peredacha_aeroporta... (дата обращения: 02.10.2020)
23. Турция активизирует тюркский фактор в Центральной Азии (27.11.2019) // URL: https://www.ritmeurasia.org/news--2019-11-27--turc... (дата обращения: 03.10.2020)

[1] Туран – упоминаемый в Авесте и среднеиранской литературе исторический регион в Центральной Азии, населённый в древности скифскими иранскими племенами с общим названием «тура». Позднее термин обозначал практически всю Среднюю Азию, где проживали восточно-иранские народы. После проникновения тюрков в Центральную Азию в VI-VIII вв. территория «Туран» стала олицетворяться с турками, которые рассматривали ее как историческую землю тюрков.

[2] Византийский храм Святой Софии (Айя София – турец.) был превращен в мечеть османским султаном Мехмедом II в 1453 г. В 1934 году он по решению первого президента Турции Мустафы Кемаля Ататюрка был объявлен музеем. С 1985 года собор входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

^Наверх