ИСАП
Ислам, как и другие религиозные воззрения, после провозглашения свободы слова и религии в государствах Центральной Азии за последние 20 лет занял прочные позиции в общественной и культурной жизни народов бывшего СССР в Центральной Азии. Однако, основной проблемой интеграции мусульман в общественные и социальные процессы в республиках Содружества во многом стал, с одной стороны, формационный подход чиновников, представителей силовых структур и государственных деятелей, ответственных за политику в религиозной среде, а с другой - общемировые стереотипные антимусульманские тренды, раскрученные и уже ставшие брендовыми, благодаря вооруженным формированиям, возникшим как составной элемент «прокси – воин» ХХI века, после событий 11 сентября в Нью Йорке.
Принципиально новые вооруженные банды и объединения, позиционирующие себя как исламские, но полностью или частично подчиненные спецслужбам или военным структурам западных государств, появились в качестве альтернативы частным военным компаниям и стали использовать религиозные догмы как инструмент для вербовки «людей без знаний».
После событий 11 сентября в США идейные вдохновители глобализации, в основе которой лежит философия социального дарвинизма, столкнулись с проблемой неэффективности «олигархической демократии», построенной на пространстве бывшего Советского Союза. Следует помнить, что практически все реформы в экономическом секторе государств бывшего СССР, а также социальные преобразования проводились под четким контролем и руководством Международного валютного фонда и других международных финансовых структур, которые за 20 лет сформировали коррумпированный механизм, ориентированный не на построение производства, доступного качественного образования и медицины, а на развитие бесконечных кредитных линий. Разрушение инфраструктуры, производства, сельского хозяйства и образования, деградация интеллектуальной прослойки (разрыв социального договора) в государствах бывшего Советского Союза происходили также с ведома вышеупомянутых структур.
Рассматривая религиозную ситуацию в Кыргызской Республике, следует отметить, что действующие власти республики, силовые структуры и религиозное мусульманское сообщество смогли избежать противостояния. После двух «революций» в Кыргызстане, казалось бы, должно было появиться более компетентное и эффективное управление государством. Парламентаризм, призванный минимизировать диктатуру «семейственности» во власти, создал условия, когда коррупционные схемы трансформировались в более сложные механизмы и появились условия для более широких коррупционных проектов. Недавняя «революция» – уже третья по счету, пока еще не демонстрирует явных сдвигов в разрешении огромного комплекса социальных и экономических проблем страны. Отсутствие масштабного производства, эффективная и доступная система образования и медицина находятся пока в режиме ожидания.
Ислам, как основа мировоззрения и повседневного быта, также довольно неоднозначно закрепился в социуме Кыргызстана. По мнению экспертов, число приверженцев ислама с каждым годом растает в геометрической прогрессии. Однако, официальный муфтият никак не выступает в авангарде процессов в религиозной среде. Долгие годы духовенству республики не удавалось завоевать должного доверия в среде верующих. Клановость, низкий уровень образования, как религиозного, так светского, повторяющиеся в прошлом неоднократные коррупционные скандалы, связанные с организацией хаджа, все это, лишь понижало авторитет официального духовенства. Сейчас ситуация значительно изменилась, но без поддержки государства официальному муфтияту по прежнему будет не легко противостоять огромному потоку дезинформации и пропаганды. Необходим комплексный подход.
При том, что в Кыргызстане сегодня нет прямой вооруженной конфронтации религиозного сообщества с государственными институтами, процессы поляризации в сообществе мусульман, вовлечения их в различные такфиристские группы в том числе и в запрещенную политическую партию «Хизбут Тахрир» продолжаются. В Кыргызстане пока удается избегать превращения мусульманских объединений в деструктивные и маргинальные структуры, действующие в условиях подполья. Эксперты отмечают, что этого не случилось именно по причине открытости, гласности и постоянного диалога в религиозном и секулярном сообществе Кыргызстана.
Иная ситуация сложилась в Узбекистане, где при первом президенте политика властей привела к формированию подпольной религиозной оппозиции, контролируемой из-за рубежа и далеко не теологами ислама, а политтехнологами из светской среды, близкими к спецслужбам и аналитическим структурам. Таджикистан после запрета официальной исламской партии стал свидетелем пополнения рядов зарубежных такфиристских и радикальных течений, реально работающих на определенный геополитический заказ, где цели и задачи могут быть прямо противоречащими исламской догме и целям мусульманского сообщества республики. Запреты на ношение платков и бороды создают условия для еще большего разъединения мусульман и государства.
Ислам, несмотря на то, что эта религия представлена большинством верующих в республиках Центральной Азии, после событий 11 сентября в Нью - Йорке, оказался под мощной критикой мировых СМИ. На мусульман списали все мыслимые и немыслимые теракты, политическую нестабильность в мире, войны и даже увязали с Аль Каидой диктатора Саддама Хусейна, в результате чего был разбомблен и разграблен Ирак. На руинах Сирии, Ливии и Ирака внезапно появились хорошо организованные такфиритские военизированные группы типа ИГИЛ, «Нусра» и множество других полукриминальных групп, эксплуатирующие исламские лозунги, но при этом планомерно уничтожающие как мусульманское население, так и христианское, а также историю этих государств, через грабежи и уничтожение музеев и памятников истории. Между тем можно отчетливо увидеть и понять насколько абсурдны попытки провести параллели между исламом с тем же ИГИЛ, появившимся в 2003 г. как продукт немусульманской геополитики.
Ни ИГИЛ, ни «Аль-Каида», ни иные современные террористические и такфиристские организации не были созданы авторитетными учеными ислама. Более того, многие из тех групп типа «Хизбут Тахрир» или «Аль-Каида» во многих мусульманских странах Ближнего Востока, Персидского Залива, России, Центральной Азии и Юго-Восточной Азии просто запрещены. Все эти группы террористов, начиная с конца ХIХ - начала ХХ веков были во многом продуктом геополитических проектов, внутреннее содержание которых формировалось абсолютно секулярными «опекунами».
По мнению экспертов, в мировой геополитике происходит напряженный этап переформатирования ближневосточного региона. Ирак, Ливия, Сирия - это лишь часть стран, где государственная система отразила «цветные» реформы, но была сломлена войной и внутренним гражданским противостоянием. Ситуация сложилась бы совершенно иначе, если бы все эти войны велись непосредственно силами армии США и НАТО. Это привело бы к большим потрясениям в гражданских обществах Европы и США, частично это можно наблюдать уже сейчас на примере политического кризиса в США. В мире моментально бы появилось множество военных блоков на государственном уровне. Огромное количество политиков как в Европе так и в США никогда бы не одобрили войны по схеме средневековых крестовых походов. В тоже время можно отметить, что у США в регионе есть надежные стратегические союзники, которые в состоянии формировать группы повстанцев и наемников, объединенных не только хорошим финансированием. При надлежащем идеологическом оформлении указанных мероприятий, эти группы могут обеспечивать свою живучесть высококачественной пропагандой в СМИ и социальных сетях, обеспечивая постоянный приток «добровольцев».
В ситуации, когда лидеры большинства стран категорически отказываются называть вещи своими именами, в условиях тотальной дезинформации, комментарии по огромному спектру событий в мире и на Ближнем Востоке проецируются в мировых СМИ буквально с уст президентов государств Западной Европы и США, что заводит простого обывателя в тупик, мешая ему сформировать объективную оценку трагическим событиям, происходящим в мире и в регионе Ближнего Востока.
Более того, большинство рядовых мусульман Центральной Азии во многом не имеют представления о реальной политике стран Персидского Залива в контексте глобальных проектов и их реальных акторов.
В такой ситуации государства будут всегда заняты бесконечными взаимными претензиями и вооруженными конфликтами и так же, как и ранее, будут отстранены от формирования реальной политики внутри своих стран с учетом реальных интересов собственного населения. Аналитики полагают, что большинство террористических организаций на современном этапе не смогли бы существовать без поддержки извне. Учитывая, что в ХХI веке практически все финансовые и банковские операции прослеживаются, сложно предположить, что ИГИЛ может самолично и без внешней поддержки реализовывать нефть, получать оружие, спутниковые разведданные, а главное избегать прямого противодействия со стороны вооруженных сил Иордании, Израиля, Турции, Катара и Саудовской Аравии, которые за короткий промежуток времени могли бы нейтрализовать и ИГИЛ и любую другую террористическую организацию.
Если ИГИЛ не представляет угрозы Израилю, от границ которого эта группа находится буквально в «двух шагах», то становится интересным: почему его должны бояться Кыргызстан, Туркмения или Россия?
Довольно странно в этой ситуации ведут себя страны Европы, которые сначала пассивно наблюдали за террористической миграцией из своих стран на Ближний Восток, а позже, когда Сирия как государство устояло перед натисками ИГИЛ, объявили всех кто присоединяется к ИГИЛ террористами и закрыли путь для выхода тем, кто «передумал» участвовать в сомнительном мероприятии «прокси войны» и решил вернуться домой. И таких не мало. Однако, такие «добровольцы» обречены оказаться в точке невозврата, тем самым перспектива покинуть ИГИЛ уже становится не реальной.
Специалисты в области изучения религии считают, что такая ситуация в ряде стран Европы сложилась именно потому, что государства, СМИ, экспертные круги нередко формируют в мусульманской среде этих стран определенные геополитические тренды в интересах собственных геополитических интересов. К примеру, ранее никто не возражал против «джихадитской» риторики определенных духовных деятелей в отношении ряда вопросов, относящихся к большой политике, при этом голоса мусульман кто категорически выступал против всего этого, оставались без внимания и не услышанными. Следует напомнить, что та же партия «Хизб Ут Тахрир» с центром в Великобритании не вызывает ни у кого опасения, в то время как во многих мусульманских странах она запрещена.
Сами духовные лидеры и имамы в мусульманских странах выступают против той же Аль Кайеды, против деятельности ИГИЛ, Фронта «Ан Нусра» и прочих других радикальных организаций и движений. «Аль Каиду» мусульманский мир вообще узнал только после терактов «11 сентября», но как ни странно о них хорошо знали спецслужбы США, за долго до трагических событий в Нью Йорке.
Зададимся вопросом к примеру почему страны Запада не проявляли активности в борьбе с ИГИЛ раньше? Почему никто не накладывал санкций на страны, которые закупали контрабандную нефть ИГИЛ?
Напомним, что в свое время Г-жа Хилари Клинтон, комментируя ошибочность прекращения сотрудничества США с пакистанской разведкой (ИСИ) заявила в одном из своих выступлений, что именно штаты несут прямую ответственность за раскручивание и усиление радикальных трендов в мусульманских сообществах, которые в свое время были созданы для борьбы с СССР в Афганистане.
Однако, после роспуска республик тренды радикализма и терроризма вдруг оказались в «нужном» месте и в «нужное» время и во многом совпали с геополитическими процессами. Следует отметить, что уже несколько столетий практически все политические и радикальные проекты в мусульманских странах, происходили по инициативе европейских государств, их политиков и спецслужб. И почему сейчас, внезапно появившиеся на Ближнем Востоке радикальные и вооруженные организации, вдруг стали вещать от имени всего мусульманского мира, населения и народы которого во многом даже не имеют полного представления не то что о политике этих организаций, но даже не имеют возможности объективно оценить ситуацию в Ираке и Сирии?
Аналитики полагают, что странам Европы с их гражданами из числа мусульманской молодежи долгое время удавалось контролировать настроения мусульман в контексте общего безопасного сосуществования в европейских сообществах. Как правило, потенциальные радикалы могли легко реализовать свои чаяния, где нибудь на Ближнем Востоке, Африке или Азии, Северном Кавказе, особенно, когда ожидания радикалов совпадали с концептами «большой геополитической игры». Ярким примером являются убийства политиков в арабских странах, теракты и мероприятия по дестабилизации государственных систем радикалами, принадлежащими той или иной организации, появившейся внезапно под определенные задачи. Радикалы из Европы или другой мусульманской страны, будучи членами радикальных организаций, разрешенных в одной европейской стране, но запрещенной в другой мусульманской стране явили своего рода парадокс.
В мусульманском мире в среде теологов и обычных разумных мусульман прекрасно понимают, что в настоящее время с претензиями можно выступить практически ко всем лидерам стран с мусульманскими населениями. Это касается как государств на Ближнем Востоке, так и в Персидском Заливе. Будет не сложно придать этим претензиям теологическую окраску в нужном геополитическом контексте, а при определенном финансировании, очередное появление аналога ИГИЛ или Аль Кайеды, выступающего за свержение очередного «тирана», может быть реализовано в сжатые сроки.
Все это возможно только в случае если поставленные для этой организации задачи, будут совпадать или удовлетворять ожидания крупных мировых геополитических игроков в регионе. Говоря об ИГИЛ и их местонахождении, следует обратить внимание на то, кто конкретно пожинает тактические и стратегические дивиденды от этой деятельности? Для кого объективно были неудобны режимы Саддама, Асада и Каддафи? Что уже произошло в этих государствах и какова нынешняя ситуация? Кто получает от этого всего выгоду: геополитическую и материальную? Напомним, что в целом само население «реформированных стран» в своем большинстве так и не осознало, что конкретно с ними сделали, соответственно и население этих государств, мгновенно попав в условия вакуума власти, войны, хаоса и смерти не может понять и найти схему преодоления навязанной им критической ситуации в региональном масштабе, которая ни кем из местных сил всецело не контролируется.
С точки зрения классической академической исламской мысли, конечно, все то, что делает ИГИЛ или Аль Кайеда довольно далеко от духа и буквы закона– шариата. В контексте с глобальной антиисламской и анти мусульманской риторикой в мировых СМИ, мало кто вспоминает, что местные духовные лидеры в том же Афганистане или Ираке, Ливии выступали против вооруженных «борцов за веру», политика которых почему то не редко совпадает с интересами западных глобальных игроков, но никак не мусульман. Однако, теперь ситуация иная, американцы через реализацию проекта реформирования «Большого Ближнего Востока» просто вынуждают путем воин, разрухи и беззакония искать уже обычных граждан этих государств прибежища у безумных террористов. Очевидно, что миллионам людей из числа среднего класса в арабских странах, куда свалились «демократические реформы» перспектива быть беженцем или быть проданным в рабство, не имеет особой популярности. Понятно, так же, что миллионы людей с малым достатком, также не смогут жить долго в лагерях беженцев. Независимо от того кто эти пострадавшие от войны - курды они, сунниты или шииты, они будут вынуждены или уезжать из страны или пытаться сохранить пусть даже скудно нажитое добро, путем примыкания к различным силам, способным контролировать ситуацию хотя бы у него в микрорайоне или даже на его улице.
Понимание этих вопросов крайне важно в рассмотрении вопросов, связанных с радикальными организациями, позиционирующими как исламские. Оголтелые репрессии в отношении рядовых мусульман, преследование человека за ношение человеком бороды или хиджаба у ребенка женского пола, не должно быть предметом серьезного диспута в 21 веке, когда доступ к информации на столько обширен и связь хиджабов и бороды с геополитикой, тон, который задают совсем не мусульманские страны и даже не отдельные политики и личности из числа мусульман, весьма сомнителен, с точки зрения процессов консолидации и согласия и безопасности в обществе.
В религиозной политике в странах с мусульманским населением не допустимо в среде экспертного сообщества, журналистов и лиц, ответственных за безопасность в религиозной среде, стабильность в обществе, руководствоваться личными домыслами и стереотипами в отношении мусульманского сообщества. Не следует путать исламский ренессанс, представленный в общемировой истории как многочисленные достижения в астрономии, медицине и политике с бандитским терроризмом, созданным даже не мусульманами. Появляется вопрос кому это выгодно? Не редко на информационных площадках мусульман зачастую буквально убеждают, причем в настоятельной форме, что он потенциальный террорист. Убеждают при этом люди, которые понятия не имеют вообще об Исламе.
Дилетантизм и некомпетентность в такого рода вопросах, просто недопустимы. Не приемлемо ведение религиозной политики с использованием формационного подхода или готовой модели и схем, применявшихся в другом государстве, особенно, когда это привело к отсутствию положительных результатов в тех странах, где эти модели применялись. В рассмотрении методов противодействия экстремизму, важно понимать, что политическая, историческая и мировоззренческая составляющие государств формировались индивидуально и отлично друг от друга. И ситуация с радикализмом в этих странах складывается также – совершенно по разному.
Не следует искусственно аккумулировать критическую ситуацию в одной стране с проблемами совершенно другого характера и уровня в другой. При этом не имя представления о последствиях таких мер в долгосрочной перспективе. Эксперты считают, что радикализм в религиозной среде, причиной которого во многом является теологическое невежество или беззаконие в государстве, можно действительно победить, исключительно просвещением и высоким уровнем как академического, так и теологического образования.
На примере стран СНГ следует отметить, что наряду с успешной интеграцией по линии ОДКБ и ШОС республикам СНГ с мусульманским населением необходимо усиливать сотрудничество и совместно решать вопросы нехватки кадров, способных эффективно заниматься профилактикой экстремизма и терроризма. Ощущается недостаток научно-исследовательских центров, профессионально, занимающиеся вопросами изучения ислама, при поддержке государств ОДКБ и ШОС. Аналогичных структур в той же Европе и США в сотни раз больше. Зачастую этим вопросами в странах содружества занимаются в основном европейские и американские неправительственные организации, функционирующие исключительно в интересах собственных государств и доноров.
В основе же всего необходимо достижение надлежащего уровня соблюдения закона всеми социальными слоями общества, достижение эффективного уровня кадровой политики в государстве. Необходимо формирование собственной образованной религиозной интеллигенции, способной адекватно оценивать ситуацию в стране и мире, а так же иметь высокий уровень теологического и академического образования. В противном случае внешние инициативы в религиозном сообществе всегда, даже при тоталитарном правлении, будут доминировать над локальными. А репрессии станут только идейной основой борьбы тех, кто ушел в глубокое подполье.
Предполагается, что было бы разумней руководствоваться логикой о том, что эффективная борьба с радикальными и террористическими религиозными организациями, не может быть успешной через массовые репрессии в отношении собственных граждан, внутри своих государств.
Следует отметить, что слепое проектирование не локальных моделей профилактики и борьбы с экстремизмом, без учета местных факторов может привести к непоправимым последствиям, как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе. Необходим профессиональный, научный и взвешенный подход к любым вопросам, связанным с традиционными религиями в государстве. Наряду с войной, следует не забывать и о мире, полагает автор.
Фото: https://www.ritmeurasia.org